Роботы утренней зари [ Сборник] - Айзек Азимов

— Из-за чего у них происходили ссоры? — спросил Бейли.

— Об этом следует спросить у самой Глэдии, — услышал он ледяной ответ.

«Пожалуй, это действительно так», — подумал Бейли. Он встал и сухо сказал:

— Спасибо за помощь, доктор Либиг. Возможно, я еще обращусь к вам несколько позднее. Вы, надеюсь, не будете возражать?

— Прекратить контакты! — вместо ответа приказал спейсер. И в мгновение ока он вместе со своей комнатой исчез из поля зрения землянина.

Впервые воздушное путешествие не волновало Бейли. Все его мысли были заняты… Но чем?.. На этот вопрос он и сам не смог бы дать определенного ответа. Он не вспоминал ни о Земле, ни о Джесси. Казалось, прошли годы с тех пор, как он высадился на чужой планете… целые годы, а не какие-нибудь три дня. Как быстро, однако, человек может приноровиться к новой обстановке! Интересно, как поведет себя Глэдия при первой их личной встрече?

Когда он вошел, она уже ожидала его, стоя в противоположном углу большой комнаты. Она выглядела бледной, боязливой и очень юной. Белокуро-золотистые волосы были гладко зачесаны назад, большие испуганные глаза выделялись на бледном лице. Темно-синее одеяние с высоким воротником полностью закрывало всю фигуру. Бейли остановился.

— Я достаточно далеко от вас? — спросил он. Она взглянула на него, учащенно дыша.

— Я сама не знаю. Ведь это похоже на телеконтакт, не правда ли? То есть если вы забываете, что это не телеконтакт.

— Для меня все совершенно естественно, — спокойно ответил Бейли.

— Да, на Земле, — она закрыла глаза, — я иногда пыталась представить себе, как вы живете… Толпы людей повсюду. Вы идете по дороге и навстречу вам люди, люди, всюду люди… Десятки людей…

— Нет, сотни, — поправил ее Бейли. — Вы когда-нибудь видели фильмы о жизни на Земле?

— У нас их не очень-то много. Но я видела фильмы-романы о жизни других Миров, где существуют личные встречи и… Там все иначе, не так, как здесь, на Солярии, — заговорила она с неожиданным воодушевлением, — вот вы ходите среди людей, Илайдж, и, наверное, даже иногда ка… касаетесь их, не так ли?

Бейли слегка улыбнулся.

— О да, вы никак не можете этого избежать, — он вспомнил толпы людей на подземных улицах, куда-то спешащих, толкающих друг друга. При этом воспоминании у него защемило сердце.

— Вам наверное, неудобно разговаривать на таком большом расстоянии, Илайдж? — донеси до него голос Глэдии.

— А разве мне можно подойти поближе? — спросил он.

— Думаю, да. Я скажу вам, когда надо остановиться.

Бейли несколько неуверенно шагнул вперед. Глэдия кивнула, и он остановился. Несколько секунд она смотрела на него как завороженная, потом неожиданно спросила:

— Хотите взглянуть на мои световые рисунки?

Бейли с интересом смотрел на Глэдию, такую миниатюрную и таинственную. Он пытался представить ее со смертоносным оружием в руках, в приступе ярости опускающей его на голову жертвы. Картина получалась малореалистичной. Однако, подумал он, даже хрупкая женщина в припадке гнева может раскроить череп сильному мужчине, если у нее в руках имеется подходящее оружие.

— Что такое световые рисунки, Глэдия? — спросил он.

— Это особая форма искусства, — ответила она. — Хотите посмотреть?

— Конечно, с большим удовольствием, — галантно сказал Бейли.

— В таком случае, идите за мной.

Глэдия прошла вперед, Бейли последовал за ней. Он тщательно соблюдал дистанцию примерно в два метра. Это было меньше трети того расстояния, которого требовала Клариса — мысленно отметил он.

Они вошли в комнату, залитую светом. Здесь все сверкало и переливалось.

Глэдия с довольным видом взглянула на своего гостя. Бейли ответил ей улыбкой, но ничего не сказал. Он медленно поворачивался, пытаясь разобраться в том, что его окружало. Он не видел ничего, кроме игры света, блики света причудливо сплетались, образуя геометрические фигуры, линии, узоры…

Бейли ломал голову, пытаясь подобрать какие-то слова, но смог лишь спросить:

— Предполагается, что это означает что-нибудь или нег?

Глэдия рассмеялась своим приятным грудным смехом.

— Это означает все, что вам угодно. Просто световые блики, которые могут вызывать у вас различные эмоции: любопытство, веселье: даже злость. Словом, все то, что ощущала я, когда создавала их. Я могу попытаться сделать ваш портрет так, как я вас представляю, хотите? Возможно, он не будет слишком хорошим, так как у меня недостаточно времени, но я могу попробовать.

— Пожалуйста, прошу вас. Мне будет очень интересно.

— Хорошо, — сказала Глэдия и бегом направилась в дальний угол, где помещалась какая-то аппаратура. При этом она прошла совсем близко от Бейли, но, казалось, не заметила этого. Глэдия коснулась каких-то клавишей — сиянье и переливы света внезапно потухли.

— О, зачем? — воскликнул Бейли.

— Мне надоели эти рисунки. Я их выключила, чтобы меня ничто не отвлекало.

— Разве для этого у вас нет робота? — спросил Бейли.

— Здесь я не держу роботов, — ответила Глэдия. — Это все мое, личное. Беда в том, — продолжала она озабоченно, — что я недостаточно хорошо знаю вас.

Ее пальцы проворно двигались по клавиатуре. Пальцы были ищущими, напряженными, нервными… Вспыхнул густой желтый цвет и прорезал извилистую линию. Постепенно возник какой-то странный световой узор, который производил впечатление чего-то устойчивого, несмотря на переливчатость.

— Мне кажется, — сказала Глэдия, — что для вас характерны сила и устойчивость.

— О, дьявол! — воскликнул Бейли.

— Вы обиделись? — пальцы Глэдии приподнялись, и желтые блики стали неподвижными.

— Что вы, нисколько. Просто я не понимаю, как вы делаете это?

— Много раз пробовала, пока не получилось. Это ведь новая форма в искусстве. Лишь немногие постигли его.

— И вы лучше всех, конечно, — мрачно заметил Бейли.

— Каждый солярианин или лучший или единственный специалист в своем деле, или то и другое вместе.

— Не смейтесь надо мной, иначе я не окончу ваш портрет, — ее пальцы снова уверенно забегали по клавишам. Внезапно под ее пальцами возник круг серо-стального цвета, который отделил причудливый узор от всего остального.

— Что это? — обратился он к Глэдии.

— Как что? Стены, которые вас окружают. То, что держит вас внутри, что не пускает вас никуда. Вы — внутри, разве не так?

Бейли почувствовал грусть. Серый круг как бы отделял его от того, что ему хотелось.

— Эти стены не вечны. Сегодня я вышел за их пределы.

— Ну и как? Очень трудно?

— Не более трудно, чем вам лично встретиться со мной, — он не мог удержаться от того, чтобы не уколоть ее, — вам тоже не очень-то по душе мое присутствие?